Повадки и голосовые реакции
Птицы одного и того же вида ведут себя различно в зависимости от физиологического состояния, а также от времени, места и характера деятельности. Например, дрозд-белобровик, одна из обычных наших птиц, во время беспокойства у гнезда с птенцами и во время пролета по характеру поведения как бы две совершенно различные птицы. В первом случае это существо, громко трещащее, щелкающее клювом и вьющееся над головой наблюдателя. Во втором — птица, чрезвычайно осторожная, быстрая и скрытная, лишь иногда издающая негромкий призывный крик. Движения и повадки этого же дрозда неодинаковы в зависимости от того, кормится ли он на земле или на дереве, сидит ли на ветвях, принимая солнечную ванну, насиживает ли кладку или поет, купается или устраивается на ночевку и т. п. Все стороны жизнедеятельности даже для одного вида перечислить невозможно. На орнитологической же экскурсии обычно имеют дело с десятками видов и каждый из них может попасться на глаза в любой ситуации. Чем более разнообразны ситуации, при которых удается наблюдать птиц, тем интереснее и полезнее бывают результаты наблюдений.
О присутствии птицы в том или ином месте и о ее состоянии очень часто приходится судить по ее голосу, который нельзя понимать только как пение. У птиц существует множество различных звуков, с помощью которых они могут общаться между собой на расстоянии, даже не видя друг друга. Голос птицы — зеркало ее физиологического состояния. Подавая какой-либо сигнал и выражая им свое состояние, птица соответственно возбуждает или успокаивает других особей своего вида и тем самым совсем непреднамеренно оповещает их, о ситуации, в которой находится сама. В этом, собственно, и заключается механизм действия «птичьего языка» — языка сигналов.
Словарь такого языка чрезвычайно богат и пока что не поддается исчислению. Многие звуки нам еще не известны, или смысл их не разгадан. Наблюдая даже за домашними курами, петухом и цыплятами, можно легко убедиться в наличии у них множества различных звуковых реакций, имеющих разное функциональное значение. Так, сигнал тревоги петуха звучит по-разному в зависимости от того, угрожает ли опасность с земли или с воздуха. У диких воробьиных птиц, которых специально изучали в лаборатории, например у большой синицы, зяблика или серой славки, удалось выявить до 20—25 голосовых реакций самостоятельного значения. Однако не у всех птиц «словарный запас», с помощью которого они общаются, одинаков. У одних видов он разнообразен, у других — сравнительно беден, но это не означает, что такие виды стоят на разных уровнях организации. Дело в том, что многие сигналы у птиц полифункциональны и могут обслуживать разные жизненные ситуации. Кроме того, они подвержены эмоциональным видоизменениям, отражающим степень возбуждения птицы. Например, большой пестрый дятел, беспокоясь за птенцов, сидящих в дупле, в зависимости от степени опасности и близости врага может в несколько раз замедлять или ускорять частоту сигнала, издаваемого при беспокойстве. Такое поведение характерно и для других птиц. У некоторых видов, например у вороны, эмоции выражаются в различных модуляциях одного и того же сигнала. Естественно, что такой тип общения существенно расширяет возможности взаимопонимания между особями одного вида.